Читатели газет в Неаполе
картина Ореста Кипренского / Материал из Википедии — свободной encyclopedia
Уважаемый Wikiwand AI, давайте упростим задачу, просто ответив на эти ключевые вопросы:
Перечислите основные факты и статистические данные о Читатели газет в Неаполе?
Кратко изложите эту статью для 10-летнего ребёнка
«Чита́тели газе́т в Неа́поле» — картина русского художника Ореста Кипренского (1782—1836), написанная в 1831 году. Принадлежит Государственной Третьяковской галерее (инв. 5100). Размер картины — 64,5 × 78,3 см[1][2][3]. Употребляются также названия «Читатели газеты»[4], «Читатели газет в Италии»[5][6], «Читающие газету», «Путешественники, читающие Gazette de France» и другие[1]. Картина представляет собой групповой портрет четырёх мужчин, один из которых читает газету, а остальные слушают. Национальность изображённых на картине персонажей по-разному трактовалась различными исследователями творчества Кипренского — их называли то русскими, то поляками[7].
Орест Кипренский | |
Читатели газет в Неаполе. 1831 | |
Холст, масло. 64,5 × 78,3 см | |
Государственная Третьяковская галерея, Москва | |
(инв. 5100) |
Картина была создана Кипренским в 1831 году в Неаполе по заказу графа Дмитрия Шереметева[8][9]. В 1832 году полотно экспонировалось в Риме, а в 1833 году оно было представлено на выставке Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге[1]. В целом картина имела успех: президент Академии художеств Алексей Оленин писал Кипренскому, что его произведения, «и в особенности путешественники, восхищали зрителей, стечение коих было необыкновенно»[10]. Картина входила в коллекцию Дмитрия Шереметева, а затем — Фёдора Прянишникова[1]. В 1867 году она была передана в собрание Румянцевского музея[11], а в 1925 году — в Третьяковскую галерею[1][11].
Искусствовед Дмитрий Сарабьянов отмечал «жанровый оттенок» группового портрета «Читатели газет в Неаполе» и считал существенным преимуществом то, что образы изображённых на картине людей «трактованы правдиво, без прикрас», а избранный Кипренским сюжет «не провоцирует той сентиментальной идеализации, которая так характерна для его поздних „итальянских жанров“»[12]. По мнению искусствоведа Евгении Петровой, полотно представляет собой нечто большее, чем просто групповой портрет, поскольку в нём «есть тема, решённая достаточно многогранно и сложно»[13].